Интро, или Как дошли мы до жизни такой
(можно безболезненно пропустить)

Вначале, как и у многих, было не слово, а недосмотренное аниме из далёкого детства. У меня «Кенди-Кенди», а у кого-то, может, «Сейлор Мун» или ещё что. Потом – много-много японской анимации. Потом внезапно из любопытства – лайв-экшен. Потом – корейские «Цветочки» и любовь с первого звука. Не поддающаяся логическому осмыслению любовь к языку Ли Мин Хо отнюдь не в анатомическом смысле слова «язык». Потом – осознание того, что по крайней мере одна песня из OST'а застряла в голове и выходить оттуда упорно не желает. Правильно, «Stand By Me». Потом – сладкая парочка «ютуб плюс гугл» и искреннее удивление: как эти милые юные создания умудряются петь такими сильными и чистыми голосами? Многоголосье? Да ещё и вживую? Мы-то у себя тут привыкли, что одно из двух: либо артист симпатичный, либо с вокальными данными. Потом – «Люцифер», гипнотический эффект пластики Тэ, тщетность попыток снять просмотр с репита, дэнс-версия, волшебная полосатая маечка, таблетки, уколы, смирительная рубашка… Дальше, наверное, можно не излагать. Так интеллигентные любительницы финского челло-рока и опер Пуччини становятся тем, чем становятся. Так плей-листы бессовестно, неотвратимо и всецело, как младенец – часы жизни матери, захватывает кей-поп. Кей-поп невинно улыбается до ушей и говорит «агу» (или «айгу»?), но никуда не девается ни из винампа, ни из плеера, ни из автомагнитолы. Похоже, он намерен продолжать в том же духе до судного дня.
Я не фанатка Shinee. Откровенно говоря, (только не бейте!) звукосочетание «шаволы» вызывает у меня нервную дрожь и упорно ассоциируется с русским словом «шалавы». Первый и последний автограф в своей жизни я по случайности взяла у солиста группы «Ляпис Трубецкой» в 15 лет, и стыдно стало уже минут через пять. Нечего и говорить об отношении к девочкам, бьющимся в судорогах и умывающимся слезами просто потому, что, о боже, айдолы появились на сцене, вау. Это выше моего понимания. Это за пределами добра и зла. Но…
Когда в сети вдруг обнаружилось голосование «Пойдёте ли вы на концерт Shinee в Москве?», подумалось, что скорее уж Лев Толстой проведёт автограф-сессию в Инчхоне, - и я проголосовала «пойду». Когда точно так же случайно наткнулась на соответствующую группу вконтакте и прочла, что концерт планируется через месяц, но подтверждения ещё нет, мелькнуло, что быстрее десять тираннозавров в Московском зоопарке спляшут «Бонаману», - и я со щенячьими глазками наперевес отправилась решать финансовый вопрос с мужем, весьма далёким от понимания абсурдности поведения жены ещё с момента «вначале было недосмотренное аниме». Когда оказалось, что концерта не будет, а будет три-четыре песни в рамках бесплатного танцевального фестиваля, я сказала себе, что с большей вероятностью Ким Ки Дук пригласит на главную женскую роль в своём фильме Сергея Безрукова, - и билеты немедленно были куплены.
Спасибо родителям за то, что произвели меня на свет такой клинической оптимисткой. Спасибо мужу за то, что он молодец. Спасибо щенячьим глазкам за то, что они есть. Дорожная сумка, такси, вокзал, вагон, купе, верхняя полка. Счастливо, Одесса. Аньён, Москва!

У врат обители святой… ой, фантастик, фантастик

Больше всего на свете не люблю две вещи: дурацкие аллюзии на анекдоты и вставать в семь утра. Честное слово, для меня это настоящая пытка. С одной стороны, после недавнего просмотра «Dream High» идея уличного танцевального «флешмома» (так он говорил, да?) очень привлекала. С другой – усиленный арбайтен над редактурой двух дорам и последующий насыщенный лесной отпуск не оставили никаких шансов прилично выучить даже только вторую половину «Ring Ding Dong». Движения, в отличие от слов, я всегда запоминала сравнительно медленно, а плохо выученное танцевать никогда бы не стала: перфекционисты – это не игра. В общем, так до сих пор и не ясно, что заставило старую больную женщину поднять-таки задницу в эти треклятые семь утра вторника и направить свои стопы к храму Христа Спасителя через бурлящую станцию Выхино. Желание поддержать совершенно незнакомых девчонок? Стремление быть причастной, невзирая на собственную бесполезность? Или просто хотелось увидеть домашний русский RDD на мосту, озарённом лучами утреннего московского солнца. Чего в нежно любимой Одессе не увидеть никогда (хотя теперь уже не уверена). Потому что это трогательно. Потому что это просто хорошо, как у Маяковского. В общем, так или иначе – какая-то сила победила первобытные инстинкты антижаворонка. И вот он – мост.
Вот он мост, а на мосту – девушки и женщины. В основном девушки, конечно. И одна девочка. И даже одна бабушка. Не очень большая толпа, вряд ли больше ста человек. Две магнитолы на тротуаре. Редкие случайные прохожие. И самозабвенно шикающие и щикающие корейцы с камерами (ну что за чудный язык!). На самом деле уже в этот момент, прислонившись к бортику моста и перекинувшись парой слов с незнакомкой номер один (сколько ещё их будет за эти два дня!), я почувствовала себя счастливой. Вокруг кипела жизнь. Девочки по двое-трое повторяли движения (вперёд-вниз-назад, вперёд-вниз-вверх). Камдоним в голубой куртке (это же был камдоним, да?) о чём-то общался с плечистыми славянскими мужиками секьюритиобразного вида. Мы тут же решили, что эти носители русской культуры имеют что-то против RDD. А был бы «Люцифер» - из храма ещё и вышла бы весьма дружелюбная массовка с крестами и анафемой. Ну там, «изыди» вместо «эластик» и всё такое.
Один из камераменов по-английски попросил меня и ещё нескольких девочек-зрительниц (надо сказать, что таких лохов было совсем немного: большинство барышень готовились танцевать) как бы случайно пройтись по мосту. Мы очень старательно выполнили ответственное поручение, улыбаясь шире некуда и размахивая руками, что не только дало старт целому валу шуток про «случайно оказались», но и, можно сказать, стало началом прекрасной дружбы, как в «Касабланке». Полагаю, подобное происходило в эти дни со всеми причастными к приезду Shinee в Москву.
Наконец участницы флешмоба всей толпой спустились с моста вниз по лестнице и как бы спрятались, а потом стали подниматься группками и останавливаться «поболтать». Музыка заиграла очень негромко, но всё равно все обрадовались. Передние танцующие смотрелись ощутимо лучше задних, но оно и понятно, учитывая сроки подготовки (откровенно говоря, то, что за неделю репетиций девочкам удалось сделать ТАКОЕ, кажется настоящим чудом). Домашний русский RDD явно оправдывал возложенные ожидания. Три калеки, то бишь мы, зрители, уже было расплылись в блаженной улыбке, совмещённой с немым и не очень артикулированием текста, как вдруг вдали показались самые задние танцующие. Улыбки мигом стёрлись и слова из головы улетучились, потому что челюсть тупо отвисла. Две блондинистые, две шатенистые и одна непонятно-ирокезообразная голова двигались сквозь ряды от офигения забывших, где право и где лево, моберов прямо нам навстречу. Во главе группки русских девочек танцевать RDD под стенами храма Христа Спасителя собственными персонами, во плоти встали Shinee. Сказать, что это было удивительно, - не сказать ничего. И надо ли говорить, что я подумала за неделю до этого эпохального дня, когда прочла всё в том же вконтакте, будто бы группа, возможно, присоединится к моберам, если их наберётся 300-400 человек? Ну, там, что скорее в меню московских макдональдсов появится кимчхибургер. А Лужков станет мэром Сеула и надстроит над «Зданием 63» ещё двадцать этажей. И всё же - прямо сейчас, окружённые обалдевшими от счастья русскими девчонками, эти пятеро стояли тут, на мосту, на расстоянии нескольких метров, и давали интервью, которое мы были не в состоянии понять, потому что впервые ансаберы ну никак не могли успеть раньше нас. Правда, думается, даже говори Shinee на чистейшем языке Пушкина, смысл их слов в тот момент всё равно до многих доходил бы с трудом. Потому что, повторюсь, все были в шоке. Кажется, даже пришельцы с Марса вряд ли смогли бы вогнать народ в такое состояние. Вероятно, на это можно списать и неприятный эпизод, произошедший между рукой одной из девочек и... как бы это сказать... «не рукой» ни в чём не повинного Ки, когда моберы по окончании танца подбежали к ребятам сзади. За что чуть позже все участницы получили весьма эмоциональный прочухан от Дарьи, благодаря которой всё, и вообще она молодец.
Какие они? Как и большинство звёзд, вне экрана выглядят ниже и худее. Джон Хён даже с победно торчащими вверх волосами никак не тянет на 174 см, задекларированные русской вики. У меня муж 174 см, меня не обманешь. Если это они, то я бабушка Хён Бина. Кто-то в толпе рассказывал, будто в Корее возраст считают не от рождения, а от зачатия. Так вот, сантиметры у них, похоже, тоже какие-то другие. Тэ в Сеуле, видимо, совсем не кормят. Такое ощущение, что мои джинсы по ширине ему вполне подошли бы. А меня мама дистрофиком называет, а все попутчики в поездах неизменно пытаются накормить. Кажется, только Мин Хо может стоять в толпе русских девочек, не комплексуя при этом.
«А натюрэль» ребят, видимо, наблюдали только встречающие и провожающие в аэропорту. А я не доползла, так что опять вынуждена признать свою бесполезность. В гриме Джон Хён похож на фарфоровую куклу: если на экране он выглядит просто красивым, то в жизни – неестественно красивым. Это даже пугало бы, если бы он постоянно не гримасничал и не сгибался пополам от смеха.
Ки (они с Блингом больше всего похожи на кукол: видимо, из-за роста и из-за того, что головы у них по сравнению со среднестатистической русской головушкой достаточно крупные) существует в двух режимах. Вот он с нами, а вот уже завис и уставился в пространство. Иногда возвращения из «того мира Ки» выглядят достаточно бурно. Во всех подробностях об этом могла бы поведать Оля, которой (как и ещё нескольким девушкам) он в порыве корейско-русской дружбы раскрыл объятия в ходе интервью, и которая с тех пор предпочитает называться «Та, которую обнял... кто-кто?». А я рассказывать не стану, ибо за два дня «Та, которую» затуркала нас своим постоянным мемуар-репитом так, что пусть уж лучше сама как-нибудь где-нибудь напишет, ха-ха-ха.
На земного человека, а не прищельца из космоса больше всего похож Мин Хо. Может, потому, что его внешность ближе всего к европейской. Или его гримируют меньше других. В любом случае, он выглядит очень естественно и кажется, что с ним проще всего общаться.
Онью очень милый и, похоже, не очень любит привлекать к себе внимание. Образец олимпийского спокойствия и серьёзности. Он практически не отличается от своего экранного образа. И мне показалось, что именно он больше всего филонил, танцуя домашний русский RDD.
Ноги Тэ живут отдельной жизнью. Он постоянно приплясывает, притоптывает, в крайнем случае – разминается. Таким образом даже у тех, кто не в теме, не остаётся ни малейших сомнений в том, что перед ними главный танцор.
RDD с моберами очень сильно отличается от RDD на сцене какого-нибудь музыкального шоу. Музыку слышно плохо, ребята запаздывают, иногда даже сталкиваются в танце, в общем – они абсолютно расслаблены. А это даёт возможность увидеть совершенно другие выражения лиц. Такие улыбки Шайней не снились никакому Мьюзик Бэнку, зуб даю. Но заканчивается танец, заканчивается интервью. Пять измученных стилистами голов спускаются по лестнице, а сто – свешиваются с моста и неистово машут конечностями. Мы машем им, они машут нам. Все счастливы. К одиннадцати на Арбат нужно собрать 200 человек, девочки вцепились в телефоны. А «не руку» Ки всё-таки трогать не стоило. Будут приняты строгие меры. «Та, которую» начинает вещание на известную тему. Мы отправляемся в метро.

Арифметическая прогрессия как осознанная необходимость

Место встречи на Арбате – памятник Пушкину. Правда, не всем удаётся найти его с первого раза. Пушкин вам ничей не макне, узнать его не так просто. Следом за Shinee в Москву прилетела корейская фанатка (к сожалению, так и не спросила её имя), она глядит на Александра Сергеевича вопрошающе. Мы с ещё час назад проходившими под графой «незнакомки» Полиной, Сашей, Ксенией и «Той, которую» обсуждаем, как сейчас совершенно случайно пойдём по Арбату не хуже, чем шли по мосту, «походкой свободной, от бедра», а корейские зрители и не поймут подвоха, потому что русские все на одно лицо. А заодно – переживаем о перспективах солнца русской поэзии в качестве звезды корейского экрана. К слову, солнце русской поэзии и Shinee – они же созданы друг для друга. Солнце – Shinee.
Корейцы приносят моберам воду. Это так трогательно. И просят переместиться к памятнику Окуджаве. Вот это уже совсем не трогательно, Сан Сергеич пролетает. Воробьёвы горы точно так же пролетели днём раньше. Но телевизионщик телевизионщика всегда поймёт: картинка превыше всего, аминь и ноги в руки. Кстати о телевизионщиках: гору сумок танцующих, сорри-сорри-нэга-нэга за редакторские рефлексы, нехило бы убрать с самого видного места. А вот их, кстати, и убирают, ура. В общем, мы стартуем, снова чисто случайно натыкаемся на домашний русский RDD, а затем на него чисто случайно натыкаются Shinee, только уже без всеобщего шока и без приключений с чьими-либо руками и «не руками». Потому что после танца первый ряд моберов, взявшись за руки, оттесняет остальных на несколько метров назад, и вокруг Шайней образуется много кислорода. Охрана с пулемётами без надобности. Вот она, цивилизация. Есть повод для приступа славянской гордости.
После интервью, понятного не больше, чем предыдущее, всех собравшихся строят в шеренги и считают. Девчонки организованными десятками приседают по команде, перебрасываясь прибаутками о корейской армии. Тем временем Тэ затаскал на руках ту самую единственную девочку, которая с нами ещё с девяти утра. А Хён Дон, «ведущий всего», постоянно и искромётно шутит, и все смеются, хотя по-прежнему ничего не понятно. Зато, кажется, уже все корейцы научились говорить «спасибо», «хорошо» и «ура».
Мы в начале второй сотни пересчитываемых, а это значит – второй или третий (склероззз!) ряд от условной сцены. И вот я сажусь на асфальт по-турецки (на корточках пусть мазохисты сидят), а прямо надо мной – Тэ Мин, уже без девочки, на фоне неба и вывески с матрёшками, и он, разумеется, улыбается, потому что это же Тэ Мин, и мир кажется в этот момент таким тихим, хрупким, совершенно абсурдным и прекрасным, и всюду царит гармония, и это здорово. А нас, оказывается, 198, и это уже совсем не здорово. Потому что осёл-Блинг упёрся и не хочет идти танцевать на Красную площадь. Типа если тут нет двухсот, то там триста никак не наберётся: видимо, такая логика. Придётся нашей Дарье вступить с ним в дискуссию и попытаться доказать, что русские женщины могут гораздо больше, чем он думает. А съёмка опять закончилась, и Shinee уходят. И всё-таки группа перевозбудившихся дэушек срывается за ними под протестующие крики многострадальной Дарьи. А мы, наоборот, чинно ждём, пока все уйдут, потому что мы же интеллигентные барышни. И через пять минут Shinee идут нам навстречу уже без толпы сумасшедших. А мы просто молча улыбаемся. Потому что по-прежнему такие интеллигентные. Да, мимо нас можно пройти на расстоянии метра. И руки даже не подумают потянуться к «не рукам», а-ха-ха. Теперь можно и в метро: время сгонять за сакральными пластиковыми номерками, по которым вечером будут пропускать на фестиваль. Раздача с двенадцати, и на часах как раз примерно столько же.
Вообще-то в метро нас, наверное, обогнали все, кому не лень. Потому что пока все бежали по эскалатору, мы интеллигентно и чинно стояли. И очереди в скверике напротив концертного зала «Мир» (две: одна для москвичей, куда встали все, а другая для иногородних, к которой пристроилась я), когда мы прибыли, выглядели уже впечатляюще. А вскоре они стали и вовсе устрашающими. То и дело туда-сюда бегали орги, отодвигали всех на пару шагов назад и пытались построить гуськом. Надеюсь, у них было с собой много стрепсилса, потому что никакое горло не выдержит столько крика на открытом воздухе. Параллельно велась раздача и продажа всяческих полезностей в виде визиток фан-клуба Shinee и зверских светящихся палочек «Shinee in Russia». Я познакомилась с девочкой из Питера, достала паспорт с билетом и воткнула в уши плеер. Сказали, что номерки подвезут к часу. На Красную нужно было успеть к половине второго. Ожидание скрашивали СNBlue, DBSK в разных комбинациях, Outsider, SS501, да и RDD шафл выбросить не преминул. Подвезли. Раздали. Успели. Заветный прямоугольничек с номером 420 уютно устроился в кармане сумки.
Под памятником Жукову Дарья принялась нас пересчитывать. Было видно, что сперва она нервничала: очевидно, из-за осла-Блинга. Но очень скоро нервничать перестала. Потому что народу действительно навалило много. Точно больше трёхсот человек. Может, даже больше четырёхсот (подсчёт голов в толпе всегда был моей слабой стороной). И все эти девушки, женщины и бабушка, приговаривающая «Как мне это нравится!» (девочку на этот раз я в толпе не разглядела) как бы случайно отправились гулять по Красной площади, а потом как бы случайно спрятались от Shinee за историческим музеем. С другой стороны здания ребята давали интервью. Оставив «Ту, которую» танцевать, наша троица незлобных зрителей обошла толпу и пристроилась на газончике. Всё ради того, чтобы увидеть реакцию парней, когда наши барышни хлынут из засады вниз. И надо сказать, что план себя полностью оправдал. Когда лёд тронулся, Shinee выглянули из-за угла, выпучили глаза и все дружно прикрыли рты руками. А то, что они творили, спрятавшись обратно за угол, мы все скоро увидим крупным планом благодаря KBS. Что только с людьми не делает стресс! А вы говорите – руки, «не руки»...
К сожалению, интервью и последующую развлекуху нам из задних рядов было практически совсем не видать. Это тот случай когда количество не для всех переходит в качество. Осёл-Блинг пел в мегафон (не думаю, что раньше с ним такое часто случалось), все пятеро дружно скакали под исполняемую публикой «Калинку-малинку», кажется, даже вместе с Дарьей, но перед нами мелькали только разноцветные макушки. Но всё равно мы не уходили и исправно махали руками (хоть нам и твердили, что их никому не видно), объясняли подошедшим маглам, что здесь происходит и по какому слову искать клипы в ютубе, и ждали, что нас посчитают. Но считать нас не стали. И правильно. И так всё ясно было. Вместо этого Shinee ушли в метро, чем многих несказанно удивили. Опять за ними с визгом двинула группа перевозбудившихся, но расслышать Дарью в такой толпе возможным не представлялось. Потом в метро на всех парах помчались те, кто ещё не успел добыть заветный пластиковый номерок. Говорят, что это изрядно напугало Shinee: они-то были не в курсе, что раскрасневшиеся вспотевшие фурии, сверкая глазами, несутся по переходам вовсе даже не за ними. Потом в метро чинно и интеллигентно спустились мы, потому что решили прийти к «Миру» пораньше и занять очередь. Прошёл очередной абсурдистский слух, что впускать в зал будут не по очерёдности номерков, а в порядке прихода.

Свои люди, которые нас удивили

Опять нас обгоняли в метро, но мы не дрогнули. У входа в «Мир» было сравнительно пусто, но в скверике опять обнаружилось две очереди. Теперь счастливым обладателям пластиковых прямоугольничков рисовали маркером на руке номер, обозначающий очерёдность будущего проникновения в зал. Почему этим самым номером не могло стать сочетание цифр на первом номерке, так и осталось загадкой, но зато отвлекающий манёвр помог отодвинуть полное запружение сквера поклонницами кей-попа (поклонники, конечно, тоже были, но чисто статистически ими можно пренебречь) на несколько часов вперёд. А так как согласно пластиковым номеркам все мы были четыреста какими-то, а в акции «фломастер», несмотря на свою чинность, каким-то образом оказались в конце первой сотни, то и жаловаться было грех. Тем более, что вторая очередь прошла ещё быстрее, чем первая. А значит, можно было идти в «Шоколадницу», есть, делать журавликов из салфеток, выкладывать из сахарных пакетиков и блюдец имена Шайней на корейском, фотографироваться и по надцатому разу слушать историю «Той, которую».
Обещали, что впускать начнут в шесть часов. Кажется, в полшестого или около того мы стали уже в третью за день очередь (здравствуй, Советский Союз!), на этот раз – согласно фломастерным меткам. Орги снова бегали, двигали всех назад и строили, на этот раз – по парам. Народу было очень много, хвоста мне со своего 96-го места не было видно за деревьями. Те, у кого были пластиковые номерки, но не было фломастерных, отправлялись в конец. Камерамены ходили туда-сюда и снимали, мы махали и радовались. Рядом Катя в очках и шляпе пела Hello и объясняла корейской фанатке Shinee, что та очень симпатичная. Корейская фанатка очень смущалась. И говорила, что Катин корейский очень корейский. А мимо ходила лошадь. Когда я крикнула, что она прошла без очереди, все почему-то зашумели и занервничали. Ненадолго. А орги рассказали, что корейцы сначала забили под стафф и прессу 150 мест, но потом вдруг запросили 350, поэтому пришлось отправить из сквера с пустыми руками полторы сотни человек. А девочки за нами – из Московской области – осознав, что в семь всё явно не начнётся, а значит, и в 23 не закончится, тут же вписались ночевать к соседям по очереди и принялись выяснять, есть ли у них интернет. И я всё-таки купила зверскую светящуюся палочку за 250 р.
А потом мы пошли. И нам дали путеводитель по Корее. А ещё раньше – светящиеся браслеты, тоже за просто так. И был шикарный центр тринадцатого ряда, и рядом корейская девушка выясняла, почему на вип-местах перед нами никто не сидит, и это звучало чистой музыкой (ну что за чудный язык всё-таки!). В последний момент на упомянуте вип-места посадили 18 иногородних без номерков. Да и позже, почти до конца фестиваля орги время от времени приводили и рассаживали по ступенькам самых терпеливых. Видимо, всё-таки удалось уболтать то ли корейцев, то ли арендодателей – кто там был против лишних людей?
И сцена была как на ладони. И даже виднелись макушки всех многоуважаемых судей, кроме Тэ (его закрывала какая-то растяжка). Во время выступлений макушки время от времени оживали, а в особо запущенных случаях (например, если кто-то танцевал для Shinee не что иное, как Shinee) по обе стороны от них появлялись руки: жюрение жюрением, а помочь выступающим хочется. Ну, и одна голова вовсе покоя не знала, постоянно мотыляясь из стороны в сторону даже тогда, когда ближе к полуночи практически сдохли не только судьи, но и зал. Откуда в осле-Блинге столько энергии – загадка природы...
Я ничего не знала об участниках фестиваля в силу причин географического характера. Да и не особо это афишировалось и обсуждалось. Большинство зрителей пришли в «Мир» конкретно на 3-4 песни от Shinee. Хотя были и те, кто находился в зале ради поддержки конкретных танцевальных коллективов, полагаю, эн масс публика многого от участников не ждала. Скоротать время до Шайней, слушая любимых кей-поп-исполнителей и наблюдая за попытками воспроизвести их хореографию, – вот каков был план. И, знаете ли, он с треском провалился.
Лично я растаяла секунд через сорок после того, как на сцену вышли DreamTeam. Не потому, что они изображали собственно Shinee и танцевали «Juliette». И не потому, что у них была какая-то там безупречная техника или ещё что. Просто девочка, олицетворявшая собой Тэмина, улыбалась ТАК, на её лице был написан ТАКОЙ восторг от происходящего, что смотреть на это равнодушно или, не дай бог, со скепсисом просто не представлялось возможным. Она сияла, по-другому не скажешь. И хотя девчонкам не поставили высший балл (по количеству Шайней – пятёрку), думаю, они растопили много сердец и по-настоящему вовлекли зрителей, сделав ожидание Shinee по правде фестивалем, то есть, как сказал, опять же, осёл-Блинг, общением людей, увлечённых корейской поп-культурой.
Потом были ещё энергичные NEURO, чудесные DasProject с «Люцифером» (приглашение в подтанцовку на гипотеческий московский концерт было ляпнуто Шайнями, разумеется, ради шоу, но если вдруг Лев Толстой всё-таки отправится в Инчхон, при случае питерцам стоило бы поймать ребят на слове), забавные «Balloons» от J-Dan-Pro с абсолютно аутентичными костюмами, трогательный стихийный дуэт «I believe I can fly» одной из участниц D.M.S.T.O и Онью (не говоря уж об их «Unlock»): я ушам не поверила, когда к акапельному соло девочки вдруг ненадолго присоединился тихий второй голос, и только позже стало ясно, что лидер примеривался, чтобы через минуту спеть полноценный куплет вдвоём. Так забавно и мило, что девочка пела внизу, а Онью – вверху.
Были прекрасные украинские девочки, чей ответ на вопрос «Откуда в вас столько силы?» я как уроженка своей страны дала на опережение: «Украинские женщины способны на многое». Я тоже свои сверхспособности демонстрировала, переламывая для соседок зверские светящиеся палочки, чтоб они наконец засветились (а мама дистрофиком кличет, да). И хочется сказать Girls on Top отдельно спасибо, во-первых, за мой любимый проигрыш из «Keep Your Head Down», а во-вторых, за то, что соединили в одном номере песни ХоМинов и JYJ. Будем надеяться, что при монтаже выступление не порежут из известных соображений.
Были гуттаперчивые Miss А-Rain's girls с молодой мамочкой и Моцартом от кей-поп-данса, способной с двух-трёх просмотров видео снять движения любого танца. Тэ (!) даже поинтересовался у последней, человек ли она. Правда, девочка призналась, что «скорпион» у неё не получается. Были впечатляющие барышни в шортиках Inspirit с «Dr. Feel Good». Хотя днём раньше они уже выступали перед Shinee на ночной Красной площади, кажется, ребята всё равно перевозбудились, и упомянутый доктор оказался без надобности – полный feel good воцарился и без того. Были трогательные SNSD- Dogma S1J3 со своими подарками: этот корейский флаг из журавликов забыть невозможно, и если Shinee не оценят, они глубоко не правы. Тем более, что девчонкам пришлось ещё и стоять на сцене чёрт знает сколько, когда вдруг выключились свет и звук (как же на телевидении – и без экстрима?). Были постоянные вылазки Мин Хо на сцену в рамках акции «Исполни все желания», заключавшейся в регулярных объятиях. Почему-то обниматься все хотели именно с Мин Хо. Джон Хён при этом картинно злился и вопил, требуя внимания к своей персоне. И были чудесные красные шапочки Dance team Mirotic. Действительно чудесные. И красная шапочка с наименее азиатскими габаритами из трёх была среди них самой чудесной, я не иронизирую.
Конечно, это немного жестокая сама по себе ситуация: когда над тобой стебутся на незнакомом языке, а ты не то что не можешь ответить, но даже суть понять не в состоянии. Переводчик (их было двое, но о первом тактично умолчим) делал свою работу хорошо, но очень избирательно, и каждое «я не буду это переводить» наверняка скрывало под собой что-то пошлое или обидное. Можно заклеймить отдельных ослов высокомерными хамами, можно списать всё на формат шоу – как кому нравится. Просто хочется надеяться, что те участники, кому крепко досталось по башке корейским юмором, не будут смертельно разочарованы после эфира. Их искренность и любовь к этой музыке видел весь зал, увидят и корейские зрители. Игра в злого следователя для рейтингов, усталость, просто вредный характер – что бы это ни было, лучше не принимать близко к сердцу. Да, легко сказать. Кому отгрузить своих оптимизма и чинности, а?
Предпоследними, уже под полночь, на сцену вышли Febris Erotica. Шестеро парней из Москвы, единственный мужской коллектив фестиваля. Начинать им пришлось три раза из-за технических проблем. Нет, до этого дня я не знала об их существовании. Нет, я по-прежнему не в курсе, что такое Febris. Но это был второй момент за день после флешмоба на мосту, когда челюсть сказала «до свиданья». Потому что это была фантастика. То, что было до и после, было неплохо, хорошо и очень хорошо, но это была именно фантастика. Сперва парни рассмешили всех фрагментом из T-ARA, потом вжарили «Shock» Бистов. Зал, почти сдохший после стольких часов торчания в очередях и соприкосновения с корейской культурой, взревел, и руки взлетели вверх. Потому что ребята танцевали не просто очень технично, но ещё и с невероятной страстью и огнём в глазах. Даже не верилось, что это не матёрые кей-поповские звёзды, а русские мальчики, танцующие вместе всего год. А ведь на Бистах всё не закончилось! Не успела я подобрать челюсть, как на голову обрушилcя фрагмент из «Sorry Sorry» СуДжу, не успела вдохнуть – а вот и «Mirotic» DBSK. И когда уже даже сил прыгать на стуле не осталось, они взяли – и изобразили того самого «скорпиона» имени Infinite. Невероятно, но этот на вид противоречащий всем законам физики фокус я видела собственными глазами, и сделали это наши, а вовсе не корейские парни. Ну, или у меня случилась галлюцинация на почве передоза кей-поп-эндорфинами.
В общем, Febris Erotica не оставили Shinee никакого выбора. Вместе с девочками из Rain's girls они полетят Корею. Смогут обучить их Моцарта «скорпиону» в аэропорту. Конечно, если женское тело на такое способно. Всё-таки парни явили очередное доказательство того, что даже очень хороший женский танец никогда не заменит мужского. Потому что это, как говорят у нас в Одессе, две большие разницы.
После того, как свет и звук всё-таки починили (в зале предположили, что неприятность вышла потому, что Онью по дороге из уборной споткнулся и выдернул самый главный провод), на сцену наконец вышли готовые высокохудожественно открывать рты под фонограмму (никто ведь не ждал живого выступления на записи телепередачи, правда?) Shinee. По уважительной причине в виде полуночи на часах – всего с одним номером. И номером этим стал… Правильно, домашний русский… простите, дикий корейский RDD. Пока я устраивала телефонный телемост с неверующей Юлькой из Сыктывкара (я же не перепутала город, правда?), которая не оптимистка, и потому не приехала, и одновременно пыталась размахивать зверской светящейся палкой, парни очень технично, очень профессионально, хотя и немного суховато трухнули костями под «фантастик» и «эластик». Мин Хо и Тэ, похоже, сильно устали, потому танцевали в полноги (впрочем, полноги Тэ – это, конечно, большинству все десять ног, пусть его и не кормят в Сеуле). Онью и Ки держали марку. По-настоящему старался, кажется, только Джон Хён, которого каким-то образом не умотала постоянная тряска головой в течение четырёх часов. За это можно простить Блингу его ослизм. А можно не простить. Как хотите. Но, удавиться мне ханбоком, после Фэбрисов и домашнего русского RDD под дикий корейский челюсть отваливаться отказалась. В отличие от. Ну, вы поняли.
Не успели нагнетающий интригу Хён Дон и изрядно подвыжатые, но по-прежнему улыбающиеся Shinee объявить победителей феста, которых я вам уже назвала, как публика, уставшая не меньше, уже рванула к выходу в попытке успеть на поезда и автобусы. Наверное, это выглядело не очень уважительно, но акция «Айдолы тоже люди» должна же была возыметь продолжение в виде зеркальной «И зрители не роботы». Мы же интеллигентно и чинно досидели до конца и потащились в метро. Утром нас ждали съёмки передачи в школе Вонгван. После феста без ответа остался лишь один животрепещущий вопрос: как скоро в интернете появятся слэш-фики по Febris Erotica?

День. Улица. Вонгван. Коленки

Больше всего на свете я не люблю две вещи. Впрочем, вы это уже знаете. Если начало в 11, то прибыть в 9 – не так уж чтоб сильно рано, это каждому дураку известно. Значит, опять вставать в семь после пяти часов сна, если только это ворочанье под одеялом с закрытыми глазами можно так назвать. А что? И встала! Чего уж там.
Очередь у входа в школу стояла уже немаленькая, что, впрочем, не так уж и удивило. Печальнее было, когда орги, вспомнив, что до десяти шуметь нельзя, так как какой-то доброжелатель может и милицию вызвать, решили временно разогнать толпу. При этом они зафиксировали для себя лидеров десяти, кажется, групп по десять человек, но этот процесс почему-то прошёл мимо нас, а девочка в зелёном, за которой мы стояли, позже как-то ненавязчиво растворилась. В итоге создалось впечатление, что мы оказались более сзади, чем должны были, но чинность, интеллигентность и философское отношение не позволили организму скиснуть и погрузиться в пучину недовольства. Зато 20 минут все комично прятались за гаражами и делали вид типа «я не такая, я жду трамвая». И милиция решила сделать нам подарок: она не приехала.
Опять была очередь, опять бодрящие «Шаг назад!», мы освоили новый скилл – выстраиваться по трое, а «Та, которую» устроила панику, что в школе совсем маленький зал и мы не поместимся, поскольку вконтакте писали «снимаем во дворе», но потом кто-то что-то сказал про зал. Ещё была фанатка SS501 Настя (десять лет вокала), которая своим трубным гласом существенно облегчало оргам каждое «Шаг назад!», но зато благодаря ей мне на несколько часов заложило левое ухо. И мы стояли, стояли, стояли, а потом всё-таки пошли. И там был никакой не зал, а асфальтовая баскетбольная площадка со щитами, вокруг – газоны в утренней росе, а на них – чёрные тряпочки рядочками, на которые мы должны были в указанном секторе усесться по два человека на штуку. А указанный сектор оказался хоть и третьим рядом, но зато за пределами «сцены», в закадровой, так сказать, зоне. То есть, нам предстояло лицезреть спины операторов-фотографов и немножко, краем глаза и совсем сбоку - всё остальное.
Что оставалось делать в такой ситуации? Правильно, мы танцевали. Вместе с «Той, которую», опять успевшей кому-то рассказать свою историю про Ки. Не сиделось не только нам, поэтому в ожидании Shinee, которые «решили поспать», начались коллективные песни и пляски. По счастливой неслучайности в толпе оказались DreamTeam и DasProject, и они не преминули повторить свои выступления в романтической дворовой обстановке, а питерцы даже бонусом станцевали «Juliette». Вариант «Juliette» от DreamTeam, кстати, добрые зрители тут же окрестили мечтой Джон Хёна, так как изображающая его девушка была в коллективе выше всех. А потом – в качестве подтверждения моих слов, относящихся к описанию фестиваля – выстроилась очередь желающих сфотографироваться с DreamTeam и пообниматься с девочкой-Тэ. И кто-то (кажется, Настя) громогласно вопрошал «Зачем нам эти корейские дублёры?», и все хохотали.
Сидение на тряпочках на газоне – искусство, к которому, как у тупоконечников и остроконечников, может быть два подхода. Первый – сидеть по-турецки, скрестив ноги перед собой. Это сравнительно удобно, но зато низко, по каковой причине как бы немножко ничего не видно. Особенно барышням с «подходящим» ростом метр шестьдесят, как я, или малявкам вроде «Той, которую», а она ещё ниже. Можно встать на колени и сесть попой на ноги (если не сесть, можно отправиться к праотцам по инициативе сидящих сзади). Так, собственно, сидят корейцы, и именно эту конфигурацию имела в виду дама-переводчик, когда сказала, что этот народ с детства ведёт половой образ жизни. Так вот, опыт съёмок во дворе Вонгвана заставил сделать вывод, что и ноги у корейцев устроены по-другому, чем у нас. Потому что так сидеть ужасно неудобно и больно, причём не через время, а почти прямо сразу. Но зато видно намного лучше. Дилемма. Так и пришлось мне перекладывать конечности туда-сюда всю дорогу: полагаю, это должно было сильно веселить сидящих сзади.
Пока я размышляла о ногах, публика вдруг дружно взревела так, будто приехали не только Shinee, но и весь SM Town в полном составе. Таким образом триста восторженных русских девушек и небольшое количество русских же парней встречали прибытие... биотуалетов. Переводчица тут же разразилась лекцией на тему «Туалет как источник счастья». Всё-таки корейская культура – такая корейская. Тем временем с одной стороны какие-то девочки репетировали песню, с другой внушительным строем обходили площадку тхеквондисты, и всюду бегали и улыбались во все 32 или гордо стояли на вынесенных из школы столах уже ставшие родными корейские камерамены, и камдоним в голубой куртке показывал какие-то таблички, перекрывая нам остатки обзора и тем самым стимулируя телевизионную солидарность.
Потом камдоним попросил нас слушаться, мы грянули стройное «да!», и съёмка началась. Волшебные барышни в корейских национальных костюмах станцевали. Хён Дон пообщался с ними, а затем – после короткой истории о том, что именно он, Хён Дон, подсказывает Шайням движения для их номеров, - исполнил домашний русский... ой, даже не знаю, какой RDD. Крутой RDD, иначе не скажешь. Сказал, что за ним в Россию увязались простые корейские парни – «ну просто очень хотели». И попросил, чтобы мы от этих парней многого не ждали.
И «простые парни» пришли. Им, конечно, не досталось таких воплей, как туалетам, но встреча была тёплой, как обычно. В ответ триста спартанок в нашем лице получили «Люцифера». На баскетбольной площадке между двумя щитами. Естественно, с нашей точки ничего толком видно не было, но вот зато качество подкрикивания могу гарантировать. Ребята так и сказали, что русские подозрительно хорошо знают слова. И что им нравится выступать, где природа и дерево (этот шедевр, кажется, выдал Тэ).
А дальше случилась самая странная викторина в моей жизни. Вопросы – по принципу «верю – не верю». Газон условно разделили на две половины: X (не верю) и О (верю). Предполагалось, что зрители станут переходить из одного сектора в другой в зависимости от своего варианта ответа. А человек было триста. А на газоне лежали тряпочки, сумки и куртки. Поскольку многие наивно полагали, что по завершении викторины будет ещё что-то, и они смогут вернуться на свои места. Не зря же девочки репетировали песню и тхеквондисты тхеквондили. В общем, как это будет выглядеть на экране, если честно, не имею ни малейшего представления. Сгораю от любопытства.
Для пробы Онью в очаровательно невинном стиле предложил издевательское утверждение, что столица Южной Кореи – Пусан. Все рванули к девочке, державшей «X», но нас быстренько попросили вернуться. Возможно, корейцам стало очевидно, что таким макаром триста человек не рассеять. Следующий вопрос был про население. Все зашуршали выданными накануне путеводителями, ничего путного не нашли, но по каким-то причинам большая часть народа перешла в сектор «X». А оказалось, что правильный ответ – «О». Правда, ещё через некоторое время выяснилось, что при переводе вышла ошибочка, и всех вернули обратно. На следующем вопросе про гору история повторилась, только уже без переводческих казусов, и мы – первая волна неуместно неверующих – оказались за пределами газона. Там, кстати, тоже шла своя жизнь кто-то весьма прилично пел «Keep Your Head Down», тхеквондисты тхеквондили, а «Та, которую» давала мастер-класс по «вперёд-вниз-назад, вперёд-вниз-вверх».
Тем временем на газоне продолжалось великое переселение народов туда-сюда. За горами последовали острова (не Чеджу, конечно же, не подумайте), достопримечательности и праздники. Некоторые вопросы были очень простые, некоторые совсем непонятные из-за трудностей перевода. Когда слишком много народу переходило в один сектор, что могло существенно замедлить процесс рассеивания, Хён Дон принимался «разводить дурочек», то бишь – провоцировать участниц на изменение своего мнения. Надо сказать, что ему это прекрасно удавалось, тем более что девушка, отвечавшая за табличку «X», отличалась невиданным артистизмом и виртуозно переманивала к себе сбитых с толку девчонок. На месте камераменов я бы впихнула в передачу побольше крупных планов с этой девушкой, ибо она молодец.
Но самое большое удовольствие доставлял вид консилиума из Хён Дона и Шайней, после очередного отсева корпящих над следующим вопросом. Спины и взлетающие в разных направлениях руки (в случае Тэ – естественно, порой ещё и ноги) очень ярко выражали работу корейской мысли. И казалось, что увлечённый мозговым штурмом Онью в конце концов порвёт-таки свою куртку, которую он постоянно растягивал двумя руками, видимо, разрываясь между «O» и «X».
Под конец Shinee решили-таки задать вопрос о себе любимых, но после того, как оставшиеся в игре барышни в полном составе уверенно перешли под «X» и всем своим видом дали понять, что на провокации не поддадутся, продолжать передумали. Ну да, этим ли девушкам не знать, что первой песней, принесшей успех группе, была отнюдь не «Ring Ding Dong»? Шутите?
Когда на газоне осталось семь человек, был задан последний вопрос, чтобы оставить пятерых. Во избежание подсказок и групповых решений все девочки закрыли глаза и приготовились изображать «X» и «О» руками (предварительно этот фокус продемонстрировали сами Shinee, чтоб никто не запутался). А утверждение, которое лишило двух несчастных возможности получить приз из рук ребят, звучало так: «На ЧМ по футболу 2002 года Южная Корея заняла восьмое место». Жестоко по отношению к девочкам, которые не знают, что на чемпионатах мира восьмое место тупо не определяется. «Что ж, надо было лучше знать всё про горы и острова», - подумала я. И переключилась на радость за Катю в шляпе и очках, чей корейский такой корейский. Потому что ей досталась одёжка с автографом осла-Блинга, которого, помнится, в прошлой главе мы разжаловали из ослов. Конечно, было сказано, что это личные вещи Shinee, хотя были они совершенно новыми, да и сами мальчики спалились, когда прилюдно пытались выяснить, какая коробка кому принадлежит, и для этого разворачивали вещь за вещью, приглядываясь к собственным автографам.
Наконец две блондинистые, две шатенистые головы и бывший ирокез, на этот раз прилизанный, выстроились для последнего, прощального интервью. Тут произошёл второй и последний казус со счастливцем Ки, который орги возмутительнейшим образом проморгали. Дива опять пребывал в космосе, но внезапно был атакован перевозбудившейся особью по всей видимости женского пола. Ки шарахнулся, и если кадр не помрёт при монтаже, то определённо станет гифкой. Кто бы это ни был, оса или пчела, она тоже, видимо, русская фанатка кей-попа.
Что сказали Shinee на прощанье умотанным русским барышням, мы толком узнаем только после эфира, поскольку перевести их слова решили обобщённо и кратко: «всё здорово, очень понравилось» и ещё что-то в том же духе. Пока дама – популяризатор полового образа жизни излагала эти сахарные банальности, а четверо Шайней улыбались трём сотням зрительниц, чудик Тэ закинул голову и уставился в небо. Я решила повторить операцию. Небо было синим и безоблачным. Прогноз обещал дождь на оба эти дня, но вопреки метеорологам с неба не упало ни капли. Возможно, потому, что в Москву приехали не Rainee, а Shinee. А теперь они, помахав нам на прощанье, удалялись. Кажется, опять кто-то рванул следом, а мы, как обычно, чинно и интеллигентно не рванули. Пока я рассматривала призы, доставшиеся Кате в шляпе и очках и остальным счастливицам (две из них убежали, но остальные были тут), куда-то исчез весь мусор, который, казалось, только минуту назад попросили прибрать за собой. Опять я оказалась бесполезной, что за невезуха! Последний марш-бросок к воротам, прощальный обмен спасибами, камсамнидами и сэнкью с одним из камераменов, помахать вслед удаляющемуся микроавтобусу, кто бы в нём ни сидел, посадить на метро своих (уже своих) и внезапно обнаружившуюся на эскалаторе голосистую Настю – и всё. Совсем всё. Ну, то есть, можно ещё в аэропорт, но для пожилой не фанатки это уже как бы слишком, не находите? Так что – конец истории. Ноги сводит, голова гудит, физиономия от сидения на газончике под сверкающим солнцем сгорела (одесситка в Москву приехала!), щёки болят улыбаться…
Но я не еду на Выхино отсыпаться. Я чешу на Красную площадь и обхожу исторический музей. Ещё раз, размахивая руками, дефилирую по мосту к храму Христа Спасителя. Прохожу через старый Арбат и ручкой царапаю на одной из граффити-стен «Shinee in Moscow. Spasibo». А зверская светящаяся палка будет фигачить и всю следующую ночь. А на обратном пути в Одессу на верхней полке плацкарта я с девяти утра до семи вечера, то бишь вплоть до прибытия поезда, буду строчить в тетради этот текст. 24 страницы в клеточку. И проводник на выходе спросит: «Ну что, дописала свой роман?» И когда уже дома закончу последний абзац, шафл винампа в качестве поощрения выдаст мне «A-Yo». Так что - история продолжается. Да разве же она могла не продолжиться? Тираннозавры московского зоопарка! Готовьтесь!