Далеко в море вода синяя-синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло. В неё можно глядеть бесконечно, как в глаза кумихо.
Ганс Христиан Андерсен, из черновиков
У лисицы четыре ноги.
Позади – целых девять хвостов.
Но трогать её не моги-и,
Потому что – любов.
Корейская народная песня
Нижеследующий диалог, скорее всего, имел место, но с большей вероятностью – его никогда не было. Все факты о сестрах Хон Чон Ын и Хон Ми Ран, кроме того, что они являются сценаристками ряда популярных корейских дорам, - плод воспалённой фантазии Jay. Мнение персонажей может не совпадать с мнением автора.
Сестрицы Хон Чон Ын и Хон Ми Ран, уютно расположившись в шезлонгах, потягивают капучино на террасе своей фешенебельной квартиры в районе Каннам. Простирающиеся внизу воды реки Ханган искрятся до боли в глазах. Птички щебечут, букашки жужжат.
Чон Ын: Опять таскалась в магазин Сон Джу?
Ми Ран: И что такого? Женщина за тридцать не может тащиться по мягким игрушкам? Надоела ты…
Чон Ын: Хмык.
Ми Ран: К тому же, у Сон Джу проблемы.
Чон Ын: Очередной гениальный маркетинговый план?
Ми Ран: Что-то вроде. Она придумала пустить остатки коричневой ткани на плюшевые окорочка, и...
Чон Ын: Плюшевые что?
Ми Ран: Окорочка, глухомань.
Чон Ын: Круто. Плюшевая требуха скоро в продаже? Купите вашей крале кишочки из вельвета!..
Ми Ран: Тебе лишь бы съязвить. Говорю, проблемы у Сон Джу. Тысяча экземпляров подушкообразных куриных ножек. Никто не берет.
Чон Ын: Да неужто? Я просто в шоке.
Ми Ран: Онни!
Чон Ын: Ну что?
Ми Ран: Раз такая умная, придумала бы что-нибудь.
Чон Ын: Хмык.
Ми Ран: В конце концов, кто нам идею про вечно врущую героиню подсказал? Сон Джу. Вот и вернули бы долг. Хотя окорочка, конечно… Что тут придумаешь?
Чон Ын: Ты-то, конечно, ничего.
Ми Ран: Вот я и говорю: придумай. Ты же у нас королева IQ.
Чон Ын: Ладно, всё равно SBS опять комедию просили. Тащи давай «Заповеди». И что там у тебя ещё, ты говорила, было...
Чон Ын наливает себе ещё капучино. Ми Ран за стенкой роняет что-то тяжёлое (скорее всего, корейско-английский словарь) и жалобно скулит. Ханган искрится, птички щебечут, букашки жужжат. Ми Ран возвращается на террасу с охапкой макулатуры и бухается в шезлонг.
Чон Ын: Что ты там притащила? Детскую книжку?
Ми Ран: Это Андерсен, бестолочь. «Русалочка». Величайшая история любви в европейской литературе после Тристана и Изольды и Ромео и Джульетты. А может быть – и перед.
Чон Ын: Это над ней ты вчера слёзы проливала, сентиментальная моя?
Ми Ран: Я над ней с третьего класса слёзы лью. Не о том речь. Давай фэнтези напишем. Название есть уже: «Моя девушка – мульквисин».
Чон Ын: А в режиссеры Кусто возьмём?
Ми Ран: Опять ты?
Чон Ын: Что угодно, но только не подводные спецэффекты. Они любой сценарий загубят, даже мой.
Ми Ран: Наш.
Чон Ын: Хорошо, наш. Но мульквисин отпадает. Давай кого посухопутнее. И пострашнее. Ты ведь помнишь о пункте один?
Ми Ран разворачивает бумаженцию, вверху которой крупными буквами написано «Заповеди», и торжественно читает вслух.
Ми Ран: Пункт один: «Лучший двигатель любовной линии – постоянные перепалки. Хотя бы один из героев-любовников должен постоянно брюзжать». Пострашнее ты просила?
Чон Ын: Ну да.
Ми Ран: Тогда кумихо. Страшнее некуда.
Чон Ын: Неплохо. Не зря ешь свой рис. Пусть будет брюзжащая кумихо.
Ми Ран: Но это же убивает всю андерсеновскую идею! Русалочка чиста и невинна, она не может брюзжать! Никто на это не клюнет!
Чон Ын: И что ты предлашаешь? Чистая и невинная кумихо? Розовый пушистый крокодильчик?
Ми Ран: Да, если хочешь – крокодильчик.
Чон Ын: И это, по-твоему, схавают?
Ми Ран: Ещё как! Прольются все слёзы мира. Пусть только с кастом не промажут.
Чон Ын: Ладно, под твою ответственность. Тогда брюзжать будет прекрасный принц.
Ми Ран: На здоровье. Тхэ Гён у тебя неплохо получился.
Чон Ын: Ага, несмотря на твои попытки прилепить ему свои кулинарные предпочтения.
Ми Ран: О! А давай у нашей Кумихо тоже будет аллергия на морепродукты?
Чон Ын: Издеваешься?
Ми Ран: Ну, хотя бы на водоросли, а?
Чон Ын: Прекрати бредить!
Ми Ран: Ну онни-и-и-и!
Чон Ын: Только не ной.
Ми Ран: Онни-и-и-и-и-и-и-и-и-и!
Чон Ын: Не ной, говорю!
Ми Ран: О...
Чон Ын: Стоп! Уймись. Допустим, у Кумихо аллергия... на воду.
Ми Ран: Не пойдёт, ты забыла пункт семь.
Чон Ын: Ладно, тогда на водоёмы. На большие водоёмы. Довольна?
Ми Ран: Да, но еда...
Чон Ын: А что еда? Лисы едят мясо. И птицу. Кур, в частности.
Ми Ран: Я тоже люблю мясо...
Чон Ын: Окорочка!
Ми Ран: Что?
Чон Ын: Окорочка. Твоей драгоценной феи синтепона. Спасены. Принц подарит Кумихо плюшевую пульку. На 14 февраля. Я гений.
Ми Ран: Круто. Должно сработать.
Чон Ын: Ещё бы не должно! Что там у нас с пунктом семь?
Ми Ран: Ну, ты помнишь, после «Моей девушки» мы добавили про осадки. Что хорошо вкладывать в них глубокий романтический смысл. И на очереди так и остался дождь, потому что в «Ты прекрасен» ты впихнула звёзды.
Чон Ын: Раз плюнуть. Лисий дождь. Кумихо плачет – зонтик раскрывается.
Ми Ран: М-да, даже напрягаться не пришлось...
Чон Ын: Кто у нас королева IQ? Ладно. Что там дальше? Любовный многоугольник? Возьмём традиционный квадрат...
Ми Ран: Что, запуталась в своих углах в прошлый раз?
Чон Ын: Чёрта с два! Вот не сказала бы это – было б четыре угла, а так – снова пять, тебе назло.
Ми Ран: Ну и пожалуйста! А можно тогда плохой парень будет охотником на демонов? С кривым мечом, а?
Чон Ын: Опять аниме пересмотрела? Вон и «Кобато» с собой притащила...
Ми Ран: В «Кобато» нет никаких охотников, нуб ты несчастный. Мне просто нравятся парни с кривыми мечами.
Чон Ын: Ну. Уж. Нет. Обойдешься, любительница кривизны. Криви что угодно, но только не меч. У него будет кинжал, это сексуальнее.
Ми Ран: Тогда косая челка. Это тоже секси.
Чо Ын: Считаешь?
Ми Ран: Гарантирую.
Чон Ын: Ладно. Пункт три?
Ми Ран: Сирота.
Чон Ын: Я же просила тебя его вычеркнуть.
Ми Ран: Ни за что. Зрители любят сирот. Они им сочувствуют.
Чон Ын: Ладно, Кумихо – сирота.
Ми Ран: Вообще не тот эффект.
Чон Ын: Почему это?
Ми Ран: Кумихо – не человек. У демонов совершенно другие взаимоотношения. Не катит.
Чон Ын: То есть, без автокатастрофы ты не отстанешь?
Ми Ран: Или верни кривой меч и аллергию.
Чон Ын: Всё-всё-всё. Принц – сирота. Сирота сиротющая. Только уймись.
Ми Ран: Пятый пункт?
Чон Ын: Валяй!
Ми Ран: Сувенирка.
Чон Ын: Уже. Окорочка, забыла?
Ми Ран: Как-то слабовато. По сравнению с хрюнозайцами.
Чон Ын: Ты уже своими хрюнозайскими понтами достала. Да, да, крутая была идея. Да, ты молодец. Окорочка-то чем плохи?
Ми Ран: Смешно, но не мило.
Чон Ын: А что мило?
Ми Ран: Звёзды Тхэ Гёна были милые.
Чон Ын: Так впишем какую-то бирюльку, делов-то. Подвеску там для телефона или ещё что... Вот, типа твоей. Она ж небось милой считается среди вас, смертных?
Ми Ран: Название красивое нужно.
Чон Ын: Дай глянуть. На планету похоже. Сатурн какой-нибудь.
Ми Ран: Хочешь, чтоб тебя японцы по судам затаскали?
Чон Ын: Ах, ну да, авторское право... Дай подумать. Звёзды были, планеты были. Метеоры были, чтоб этих тайваньцев.
Ми Ран: Может, искра?
Чон Ын: Искра? А котелок-то варит. Молодец. Искра. Принято. И пусть эта бирюлька ещё что-нибудь символизирует.
Ми Ран: Душу кумихо? Которую она отдает, чтобы стать человеком?
Чон Ын: Правильно. Потому что немая героиня после «Безмолвия» уже не прокатит. Замётано. Что там пункт шесть?
Ми Ран: Реверс после разлуки.
Чон Ын: Ну, как их разлучить, ты сама придумаешь: у тебя на этот счёт всегда масса дурацких идей. А вот что реверснуть-то?
Ми Ран: Ну ясно что. Четырнадцать серий Кумихо ходит за Принцем, а последние две – Принц ходит за Кумихо.
Чон Ын: Скучно. С «покорми меня» было смешнее.
Ми Ран: Так оставь «покорми меня». Кумихо четырнадцать серий клянчила у Принца мяса, а в пятнадцатой клянчит он.
Чон Ын: Самоплагиат – не плагиат.
Ми Ран: Ура эпохе постмодерна.
Чон Ын: Ты не умничай. Седьмой пункт давай.
Ми Ран: Пенсионерская любовь… Я же вроде его вычеркивала…
Чон Ын: Ты вычеркнула, я вчеркнула.
Ми Ран: Да не романтично это! Я после «Моей девушки» всех продавщиц опросила: никому не понравилось.
Чон Ын: Тогда пиши сценарии для канала продавщиц. Пенсионерская любовь остаётся, у меня куча заготовок.
Ми Ран: Онни!
Чон Ын: Будешь скулить – выровняю чёлку плохому парню.
Ми Ран: Нет, только не чёлку!
Чон Ын: Вот и ладненько. Что там ещё?
Ми Ран: Дурацкий жест…
Чон Ын: Ты вроде показывала какой-то.
Ми Ран: Хой-хой? Он не дурацкий! Он трогательный.
Чон Ын: Да хоть величественный. Пойдёт. И давай закругляться: что-то прохладно стало.
Ми Ран: А в конце-то что? Она расскажет всем, что кумихо, и тогда все поймут, что она человек?
Чон Ын: Опять глупости несешь. Пошли в дом.
Ми Ран: Тогда – её похитит мафия, а Принц, спасая, прыгнет с крыши?
Чон Ын: Если не уймешься, с крыши спрыгнут тебя.
Ми Ран: Тогда – Принц выступает на концерте, тут свет гаснет...
Чон Ын: Гаснет у тебя в голове. Полное затмение!
Ми Ран: Затмение? Солнечное или лунное?
Чон Ын: Хммм... А что? Идея...
Сестры покидают террасу. Ханган искрится. Птички щебечут. Букашки жужжат. Зрители дружно хлюпают в платочки.
Конец
P. S. Я думаю, все поняли, что автор текста считает сестёр Хон беспринципными барышнями и ненавидит их лютой ненавистью. За то, что на часы вырывают из реальности. За то, что работа стоит и ужин готовить некому. За то, что глаза красные и щёки солёные. В общем, что там у меня осталось несмотренное? «Безумная парочка» и «Хон Гиль Дон»? Даже если средневековый защитник простого народа заявится в виде камео в гости к многодетной семье окореенного героя «За бортом»... Даже если радуга будет означать, что героиня икает, а град – что у неё несварение... Даже если сиротами окажутся все персонажи поголовно, даже домашние животные вплоть до рыбок в аквариуме... Я буду это смотреть. И всем остальным предлагаю грянуть дружным кумихором: «Сёстры Хон! Эй, слышите вы там? Пишите исчо!»
