И шо я в тебя стал сразу такой влюблённый?
из к/ф "Свадьба в Сеуловке"
С милым рай в любом селе,
Хоть на Чеджу, хоть в Орле.
Лишь бы милый хмурил брови
И ругался: "Чугулле?"
корейская народная частушка
Представьте себе котёнка трёх недель от роду. Беспокойный шарик из пуха. Почти горизонтально торчащие воинственные уши - пока скорее круглые, чем треугольные. Дерзко устремлённый вертикально в небо конусообразный хвост. Именно конусообразный. Неуверенная детская походка: то внезапно прыгнет, как тигр, то вдруг упадёт, как умеют падать только трёхнедельные котята – на ровном месте, будто в замедленной съёмке, с искренним недоумением в глазах: неужто гравитация не могла сделать исключение? И лапы: задние - растопырить, передние - сложить а-ля «хороший кот». Чтоб руки сами потянулись пощекотать животик. А оно ещё откроет свой до кавайного обморока розовый рот - и грустно так скажет «мя». Именно «мя». Потому что «мяу» говорить пока не умеет. Маленькое потому что.
Неконтролируемое чувство умиления, в особо запущенных формах вызывающее желание затискать до смерти, - вот к чему я веду. Кому незнаком этот нездоровый огонёк в глазах? Самый что ни на есть гарантированный способ зажечь его – «мя» только что навернувшегося трёхнедельного котёнка. Но способ этот - не единственный. Потому что, спасибо господу и SBS, есть ещё ОНО. «Райское ранчо».
Рецепт успеха прост до безобразия. Во-первых, возьмите Чан Мина. Во-вторых, пригласите господина Сима. В-третьих, (я не шучу!) используйте Макса из группы ДБСК. Честное благородное слово, этих троих вполне достаточно. Чан Мин будет надувать губки (*вздох умиления*), господин Сим – закатывать глазки (*всхлип обожания*), а Макс – самозабвенно корчить недовольные моськи (*буйный влюблённый щенячий восторг*). Дальше можно вообще не напрягаться. Зритель уже ваш. Полностью и без остатка.
Но создателям «Ранчо» этого показалось мало. Они пустились одевать Дон Джу (так у нас зовут главного героя). Пиджачки, жилеточки, рубашечки, шарфики, галстучки, платочки… Стилистам – прижизненный памятник, зрительницам - кровь носом и обморок. Каждый костюмчик способен без труда спасти мир по Достоевскому. И вся эта красота с гордо поднятой очаровательно стриженной головой плывёт, аки по подиуму, по сельским угодьям, спотыкаясь о визжащих поросят и наступая в конские какашки. Интеллектуальные барышни с красными дипломами… Нет, не угадали. Не морщат нос. Не возвращаются к Умберто Эко, мысленно чертыхаясь по-корейски. Да как можно? Это же Чан Мин! Господин Сим! Максюша! Младшенький из ДБСК! С дуба рухнули?! Тургеневские девы заливаются счастливым смехом и утирают слёзы умиления батистовыми платочками. К концу 16-ой серии их бархатные щёчки просто уже болят постоянно и беспричинно улыбаться. Ну как беспричинно? Причину-то мы с вами знаем, да? И это я только о миссии «Одеть Дон Джу» немного рассказала. Про «Раздеть Дон Джу» ни слова не было. Хотя какие тут могут быть слова? Междометья одни…
А рядом с нашим в-зобу-дыханье-спёрло-франтом 16 серий прыгает деревенское чудо Да Джи в исполнении Ли Ён Хи. Чудо, выряженное так, что Гым Чан Ди на его фоне кажется Линдой Евангелистой. Да-да, с невыщипанными бровями, копной волос и в жутких трениках, глаза б вовек не видали. И это чудо вечно озабочено репродуктивностью жеребцов и психологической устойчивостью кобыл. Потому что чудо – ветеринар. Не поверите, но я уже вижу, как краешки ваших губ ползут вверх. Щёки будут болеть. Я предупредила.
Да, раз уж речь зашла о Гым Чан Ди. Как известно, пение лучше всего звучит по-итальянски, признание в любви – по-французски, военный приказ – по-немецки. Что касается ругательств, испанцы, безусловно, хороши в громких помпезных проклятиях, но препирательство, бухтение, ворчание, тарахтение, бурчание – в этом корейцам равных нет. Те, для кого речи, пересыпанные «уэ», «ашш» и «чугуллэ» - лучшая музыка, поймут, о чём речь. Тем, кто без ума от BOF именно из-за вечных словесных баталий Чан Ди и Джун Пё, не нужно много слов.
Герои «Райского ранчо» - бывшие муж и жена, через шесть лет после развода волей судьбы оказавшиеся под одной крышей. А это значит вот что.
Они.
Ругаются.
Всё.
Время.
Постоянно.
До последних минут последней серии.
Чудо-ветеринар сдвигает лохматые брови, а убийственно очаровательный внук олигарха в умопомрачительном костюме плюётся всеми этими «ччч» и «щщщ», неистово сверкая глазами. Ей-богу, так до самого конца. Честно. Это… Это же просто праздник какой-то!
И напоследок. Сюжет, спрашиваете? Ещё спрашиваете? Ладно. Набивший оскомину любовный пятиугольник – да. Скопище штампов, не разбавленное ничем, кроме деревенских пейзажей, - да. Детсадовская романтика без тени чувственности – да. Наивнейший наив – да. Нет в мире важнее проблемы, чем лошадь, которая не хочет бегать, - да. Традиционный корейский юмор ниже пояса, что претит тонкому славянскому вкусу, - да. Ни намёка на глубокий философский смысл – да. Да, да и да. И на это – снова да. Всё правда. Не спорю.
А теперь представьте себе трёхнедельного котёнка. С его горизонтальными ушами и конусообразным хвостом. Вот он неуверенно топает к вам. Вот он резко прыгает на невидимого страшного врага. Вот он падает неизвестно почему. Задние лапы – кверху, передние – сами знаете. «Мя!» И ещё раз. «Мя!»
Философский смысл? Оригинальность? Эх, не смешите мои тапочки.
А щёки-то и вправду болят. И сильно. Пойду. Стирать батистовый платочек.
